Андрей Загорцев - Третья мировая. Трилогия[СИ]

— Подполковник Сидоров, — вдруг по-русски представился второй. — здарова, мужики! — он также, пододвинув стул, сел рядом с Петровым и оглянулся на замершего по стойке смирно Ару:

— Барев-Дзес, дорогой! Сделай мне чайку горячего, крепкого, с лимоном и сахару побольше. Достало это кофе!..

— Бутерброд? — переспросил Ара, ловко тутже заваривающий чай и нарезающий лимон.

— Ааа, — замешкался Сидоров и даже не успел опомниться, как Ара ловко поставил перед ним подносик с большой кружкой чая и бутербродом из американского хлеба с нашей тушёнкой "армянского приготовления".

— Мммм, — взвыл, откусывая огромный кусок, подполковник, — до чего же вкусно! Извините, тащ полковник, что отвлёк, но ихние сэндвичи и гарбургеры достали за столько лет.

Полковник улыбнулся и начал.

— Товарищи разведчики! остров полностью в наших руках, основная часть гарнизона морской пехоты, занимавшая оборону в районе морской базы, уже сдалась в плен, поняв, что сопротивление бесполезно. Остались мелкие очаги сопротивления в нескольких местах. Планируем их подавить к утру. Девятьсот первый отдельный десантно-штурмовой батальон и тысяча сто восемьдесят пятый, переброшенные в течении всего двух суток с Балтийского и Центрально-Европейского фронтов, как видите с задачей справляются на отлично. Американская разведка так и не сообразила ничего. Но основную работу выполнили вы. Аппаратура, выставленная группой "ноль два" до сих пор работает. Морякам-тихоокеанцам отдельное спасибо. Извините, ребята, больше ничего вам говорить не могу, вам еще возвращаться в места постоянной и временной дислокации своих частей. Предстоят перелёты и переходы морем. Другим, точно таким же, как вы, предстоит выполнение дальнейших задач. Завтра к утру я жду подробные отчёты от командиров групп.

Полковник повернулся к уминающему бутерброд Сидорову:

— Ну и с вами предстоит долгая беседа, Максим Максимович!..

Подполковник в американской форме, прихлебнув чаю, блаженно улыбнулся и кивнул головой. Петров продолжал:

— На десять утра вы вылетаете с острова, для всех вас выделен отдельный самолёт. Война не окончена!

Наш грузовик, за рулём которо сидел Мелконян, бодро подкатил к рампе "семьдесят шестого", возле которого уже суетились лётчики и десантники, выделенные в погрузочную команду. Сперва загрузили ящик с телом Буцая и занесли носилки с Ковалёвым, которому уже стало намного лучше, но медики категорически запретили вставать. Начали загружать какие-то ящики, к которым Иванов приставил нашего старого знакомого "комитетчика". В крайнюю очередь загружали наше имущество. Рядом со мной стоял Иванов и с удовольствием пыхал сигаретой.

— Блин, сейчас же врачи наши опять накинутся, курить запретят, — пожаловался он и кивнул в сторону стоянки с американскими "Геркулесами", которые так и не взлетели с острова. — Ты глянь-то, они что — тоже к вылету готовятся?

Действительно, вокруг транспортников, оцепленных десантниками, бегали наши технари в синих комбезах. Подъехал американский автобус, из которого быстро выскочило человек шесть в странно знакомой форме.

— Ты смотри, комбезики как у вас! Курточки-алясочки! Смотри, как вон контейнеры загружают.

Действительно, они ведь одеты точь-в-точь как мы!

— Очередные смертнички! дай бог вам выжить, — пробормотал Иванов, затаптывая окурок, — закуска-то есть у твоих? Мой Мошарик пойла американского намародёрил, а то мы ведь так и не побухали с тобой, летёха.

— В моём "армянском кафе" всегда всё есть, — ответил я, провожая взглядом поднимавшуюся на борт американца разведгруппу. Крайний разведчик задержался на трапе, оглянулся и посмотрел в нашу сторону, ища кого-то взглядом.

Кошкин пробрался к Булыге мирно посапывающим в углу и начал тормошить капитана.

— Тащ капитан, там вас лейтенант с моряком кличут, стол накрыли на сидушках, виски говорят пить будем!

— О, блин! а нам и к столу-то принести нечего, — зевнул Булыга и добавил, — Кошак, а Кошак! а ты чего тоже где-то хлебнул что ли?

— Так, тащ капитан, с морячками-то… я там к столу консервов дал да соусов каких-то, что на батарее на камбузе нашел.

— Ладно, пей, да не вусмерть, шпана дальневосточная! пойду и я, накачу на радостях. Живые всё-таки и не в кандалах…

— Тащ капитан, тащ капитан, — Кошкин протянул руку и помог встать Булыге, у которого затекли ноги, — крайний вопрос, тащ капитан.

— Ну что тебе ещё, матрос! достанешь меня, весь перелёт в позе пьющего лося стоять будешь!

— Товарищ капитан, а вот если честно, что мы здесь делаем, а? Ну вот правда, что?

— Долги, Кошара, надо отдавать все! и не только священные Родине, а все — какие когда-либо были!..

— Ясно, — Кошкин был явно неудовлетворён ответом, но промолчал.

Булыга, уже встав и направляясь в конец салона, где начало работать "армянское кафе", продолжил:

— Даже если когда-то, к примеру, проспорил какому-нибудь типу по пьяной дури ящик "беленькой", надо отдать! а то будем потом, как два неприкаянных далбайоба, скитаться по всяким войнам до скончания веку…

КОНЕЦ.